Было интересно наблюдать за реакцией собеседников.

Генерал отказывался понять, как одиночка с «неправильным» Даром может диктовать условия главам благородных фамилий с мощными гвардиями за плечами. Богратион злился, но в то же время и восхищался неизвестным выскочкой, сумевшим обернуть ситуацию на пользу своему занюханному Роду. Барский пытался просчитать мои дальнейшие действия. А вот Трубецкой, что интересно, смирился с положением вещей.

— Мы пойдём на твои условия, — фраза далась лидеру клана с трудом. — Вопрос с купеческой гильдией, в которой состоит Дягилев, я возьму на себя. Надеюсь, это всё.

— Нет, — я покачал головой. — Не всё.

Народ уже начал закипать.

— Последний пункт, — я гнул свою линию без зазрения совести, — касается безопасности Красной Поляны. Этот объект больше не находится под вашей опекой, господин Барский. Все агенты клановой СБ должны исчезнуть из долины навсегда. Отныне охраной Поляны будет заниматься мой Род. Не хочу, знаете ли, ножа в спину.

— Сергей, — Наталья Андреевна сокрушённо вздохнула. — Да что ты такое говоришь.

— Вот только не надо, герцогиня, — отмахнулся я. — Очень логичный шаг с моей стороны. Теперь, когда я не связан с Домом Эфы, от вас можно ожидать чего угодно.

— Это наша земля, — процедил Барский. — Не твоя.

— Правда? — я улыбнулся. — У вас, господа, несколько устаревшая информация. Благодаря серии успешных сделок я стал… наверное, самым крупным землевладельцем Красной Поляны. И по правилам вашего муниципалитета могу инициировать смену охранной структуры. При необходимости. А необходимость такая имеется, учитывая отвратительную работу СБ в текущем году. С чем согласилось более пятидесяти процентов моих соседей.

— Ты и с соседями поговорил? — изумилась Воронова.

— Не я, — качаю головой. — Это сделала Джан, за что ей огромная благодарочка. Очень кстати пришлось. И да. Может, вы не в курсе, но подавляющее количество жителей Красной Поляны не состоит в клане. Так уж получилось. Это крупные финансисты, рантье, члены торговых гильдий, вольные аристо.

— Так нельзя! — возмутился Барский. — Общеизвестно, что Маро Кобалия…

— … тоже доверяет моей гвардии, — закончил я фразу вместо начальника СБ, — больше, чем вам. Но я понимаю, что вы обязаны сопровождать её на тренировки, поэтому разрешу находиться кортежу вблизи КПП. По ту сторону.

— Это рейдерский захват, — констатировал Богратион.

— О, нет, — я ласково улыбнулся аристократу. — То, что происходит, можно сравнить с… решением домовладельцев, принятом на совместном заседании. Мы просто меняем управляющую компанию.

— Ты пожалеешь, — заявил Барский.

— Не думаю. Это моё последнее условие. Согласившись, вы умываете руки и скармливаете меня инквизиторам без последствий для себя. Я не буду покушаться на ваши жизни, не перейду в другой клан, откажусь от ведения подрывной деятельности внутри губернии. Более того, я могу рассмотреть в будущем некие формы сотрудничества. Если, например, кому-то из вас понадобится охрана.

Я красноречиво посмотрел на герцогиню.

— Будущее? — зловеще усмехнулся Барский. — У тебя его нет, щенок. Ты хоть сам понимаешь, что тебя самого ПРАКТИЧЕСКИ НЕТ?

— Но я здесь, — равнодушно пожимаю плечами. — И у вас нет никаких гарантий, что история завершится так… как вы это себе видите.

Николай Трубецкой щёлкнул пальцами.

Откуда ни возьмись, появилась девушка-секретарь с коричневой папкой в руках. Не глядя, князь схватил папку и швырнул её мне через стол. Документы легли на скатерть, чуть не зацепив тарелку с едой.

— Дом Эфы принимает твои условия, Сергей Иванов.

Открыв папку, я бегло просмотрел её содержимое. Открепление вассалитета, расторжение договора с кланом, гарантии имущественной и титульной неприкосновенности. Разумеется, я отдам эти писульки на проверку Джан и опытным независимым юристам. Но не сейчас.

Закрыв папку, я произнёс:

— Я доверяю вашему слову. Надеюсь, вы понимаете всю глубину последствий, если хоть один пункт из наших устных договорённостей не будет выполнен.

Сказав это, я поднялся со своего места и пошёл к двери.

— Честь имею, господа.

Глава 11

— Слушаю, — я приложил к уху трубку.

— Доброе утро, господин Иванов, — на том конце провода раздался незнакомый мужской голос. — С вами говорит Бестужев Андрей Владимирович.

— Приятно познакомиться, граф.

— Когда вам будет удобно встретиться для оформления сделки?

— Ради вас, господин Бестужев, я отложу все текущие дела.

— Какая щедрость, — процедил аристократ. Голос был злым. Я бы даже сказал, мой конкурент едва сдерживал ярость. — Нам потребуется нотариус. Как насчёт…

— … Юридической конторы «Соломонов и сыновья»? — перехватил я инициативу. — Это замечательное учреждение аккредитовано кланом, и Дом Эфы выступает гарантом всех заверенных документов.

Пауза.

— Я тоже хотел их предложить, — быстро переобулся конкурент. — Однако, эта уважаемая контора находится в Змеином Квартале, а у вас, насколько мне известно, больше нет пропуска на эту территорию.

Граф выдал эту информацию с нескрываемой издёвкой. Подчеркнул ущербность аристократа, вылетевшего за пределы Великого Дома.

— Разумеется, нет, — елейным голосом произнёс я. — Доступ в Гадюшник открыт исключительно для людей с вассальной зависимостью. Вольные аристократы обходят эти места стороной.

Насладившись произведённым эффектом, я закончил свою мысль:

— Поэтому вы выпишете мне пропуск, пришлёте курьером-прыгуном, и я, так уж и быть, поприсутствую на процедуре смены владельца у вашей службы доставки. Всего доброго.

Трубку я положил первым.

Через два часа прибыл курьер.

В конверте, помимо пропуска, обнаружилось нотариальное уведомление, в котором мне предписывалось появиться в Змеиных Кварталах в половине первого дня, имея при себе удостоверение личности.

Я поехал на «Ирбисе», отказавшись от сопровождения. Во-первых, пропуск выписан только на мою фамилию, и Демона с его ребятами в Гадюшник не пропустят. Просто потому, что мы — больше не часть клана. Во-вторых, никто меня убивать не станет — инквизиторы могут расценить это как попытку замести следы. Поэтому Барский кровно заинтересован в том, чтобы со мной в пределах Змеиных Кварталов ничего не случилось.

Досмотр при въезде прошёл быстрее, чем я ожидал. Проверили жетон самостоятельности и тут же пропустили. Трость-меч я имел право носить, будучи аристократом. Эсбэшники понимали, что я не пойду во дворец убивать Трубецкого — в этом нет практического смысла.

Нотариальная контора расположилась в тихом переулке на окраине Гадюшника. Старинный двухэтажный домик. подвальное помещение. Так бы и не сказал, что здесь вершатся солидные дела. Я спустился на две ступеньки, открыл наборную деревянную дверь и вошёл в полутёмный вестибюль. Там меня терпеливо дожидались два господина в дорогих костюмах. Ростовщик Никанор Евграфович Дягилев носил пышную шевелюру, бакенбарды, длинные усы и круглые очки в стиле Джона Леннона. Фигура у купца была дородная — человек явно не отказывал себе в питании. Никакого оружия Никанор Евграфович при себе не имел. Граф Бестужев был полной противоположностью своего партнёра: сухопарый, даже анорексичный, с пижонской широкополой шляпой на голове, гладко выбрит и благоухает дорогим парфюмом. Образ дополняли костюм-тройка и золотые часы на цепочке, крышку которых аристократ демонстративно откинул при моём появлении. На боку графа красовалась боевая рапира.

— Вы на удивление точны, барон, — с высокомерной усмешкой произнёс Бестужев, захлопнув крышку. — Для юноши вашего возраста.

— Вы удивительно хорошо сохранились, граф, — парировал я. — Для своих лет. Горные травы? Йога? Рецепты вашей матушки?

Улыбка сползла с лица аристо.

— Меня поражает ваша самонадеянность, юноша. Буквально вчера вас вышвырнули из клана. С такой малочисленной гвардией я бы ходил и оглядывался, а не дерзил старшим.